Рецензия на южно-индийский фильм «Я — бог» (Naan Kadavul — фильм индийского режиссёра Бала, снятый в 2009 г по книге тамильского писателя Джейямохана).
Бала – действительно гениальный мастер не только драмы, но и своеобразных художественных интерпретаций особенностей индийской кастовой системы и культуры, до боли знакомых любому индусу. Все эти темы у него из фильма в фильм плавно или бурно перетекают, обеспечивая ему бешеную популярность в качестве кино-реалиста, начиная с Sethu, и Avan-Ivan, Nandha, Сын Бога, ну и само-собой, «Я-Бог».
Что имеется в анамнезе этой истории: папаша главного героя, будучи сам урожденным торгашом, после предсказаний астрологов о потенциальном вреде для семейного бизнеса от экстраординарных и разрушительных кармических наклонностей своего отпрыска, увозит несчастного ребенка от греха подальше и на учебу в священный город Варанаси – культовое место паломничества и последнего прибежища (т.е. в смерти) и издревле центр учености, вечной мудрости и просвященья, в т.ч. для традиционных академических ученых и всевозможных школ магов. Там предок прям аки ирод какой-то дикой и восточный горло своему чаду из "боголюбия" резать не стал, а просто кинул малютку на ступенях гхата (там, где происходят обряды кремации), и сам избежал в свои южные палестины, как бы спасая тем самым свою лавку, семью и дом от разорения. Однако, по прошествии многих лет, мучимый совестью и скорбными причитаньями своей супруги, папаша предпринимает покаянную поездку в Варанаси в поисках своего единственного сына. Выясняется, что бедного малютку в каменных джунглях священного и древнейшего города подобрали и выкормили не волки, а маги-волхвы.
По аналогии с тем же диким и обсыпанным пеплом героем Викрама ("Pithamagan", Бала), также подкидышем, нашедшим приют на кладбище у крематора, невинная детина выросла, превратилась в йогина Рудрана, и под руководством Учителя (ну, главный мастер агхори выглядел же шикарно в своем головном уборе, прям иконически волхв, и почти такой же умопомрачительно проникновенный взгляд, как у многих обкуренных садху с дредами и чилумом на фоточках у офигевающих от экзотической духовности туристов...), стала настоящим аскетом, служителем соответствующего погребального культа. По некоторым локальным понятиям, довольно головокружительная для сына торговца образовательная карьера (ведь только брамины имеют прирожденное право профессионально изучать Веды и прочие священные тесты), сродни апостольской, только прямиком до самоидентификации с Богом–Шивой.
Агхори, "сыны Бога" (как и "сыны полка") в индийском обществе стоят вместе с неприкасаемыми вне традиционной кастовой системы ввиду своей особой исключительности. Обыватели и даже полицейские с ними стараются не связываться, в т.ч. в связи с их особым социальным и божественным\магическим функционалом (это кстати, демонстрируется в фильме, равно как и асоциальность Рудрана, также не ищущего так наз «простого человеческого общения» в мирской среде). Про них много ужасных мифов сложено со слов колониальной офицерни, штабных купцов и обученных языкам и грамоте переводчиков-писак (в т.ч., что они носят ожерелья и чаши из покойницких черепов, едят человечину у погребальных костров, и может даже пьют кровь младенцев.
Однако факт, что в много-конфессиональной и разноцветной Индии чуть ли не только агхори (и мусульмане) выделяются своими традиционными одеждами черного цвета (и этот дресс-код также может несколько намекнуть некоторым о типичных индийских статусных раскладах).
Ну и далее Рудран-Арья с верной дубиной-посохом и вновь обретенным папиком едет в свою деревню на побывку в кровную семью, чтобы проститься с ней навсегда, и наводит по ходу «порядок» в местечковом сообществе фриков и попрошаек, посильно воздав там по справедливости и мольбам. По индийским традициям, вполне ортодоксальный подход для Свами (т.е гуру или учителя), носящего одно из имен Шивы, олицетворяющее ужас и разрушение.
Начитанные и просвещенные хотя бы средним образованием россияне, знакомые по книжкам с отверженными Виктора Гюго (а это уже про банды евро-фриков эпохи Просвещенья, кстати, послеимперская Европа в расцвете и реставрации после буржуазных революций, уже века прошли после Возрождения и короля-Солнце, а также колониальной экспансии, жеманная литература уже появилась, поэзия, мыться хронически потеющие после конных прогулок аристократы начали раз в мес в импортированных элитарных ванночках итп прогресс), а также Гуинпленами, Квазимодами и прочими персонажами различных европейских «дворов чудес», никаких ужасных реалий мрачного средневековья, по идее, на экране не должны обнаруживать.
Впрочем, кто бывал в Варанаси или просто во время индуистского обряда кремации, знает, что запах паленого человеческого мяса практически никак не отличается от шмона, идущего от шашлычницы или из всех невегетарианских кухонь. Поэтому выдающуюся кастовую брезгливость индийцев, особенно потомственных вегетарианцев, тыщи лет как приученных 2 раза в день принимать полное омовение в купальнях при храмах перед ритуалами, в принципе можно эффективно пропонимать - особенно при желании развития толерантности как во всех приличных домах терпимости фешенебельного ЛондОна и прочих «очагов» цивилизации.
Но если Рудран – просто аскет-агхори, исполняющий по просьбам паломников спец ритуалы над трупами, живущий в крематории в Варанаси, в т.ч. способный ритуально даровать уходящей душе освобождение от цикла перерождений и кармы, для мировоззрения которого смерть является благом, и его социальные функции с нею тесно связаны, то кто же тогда махровые злодеи в этой кинокартине?
Обе злодейские «жертвы» своего бизнеса от рук и палки полностью идентифицирующего себя с Шивой аскета Рудрана – также торговцы, преуспевающие и респектабельные с точки зрения барышей (возможно, имеющие семьи с детьми и упакованным домиком с садом, и рассекающие на престижных авто по своим пенатам), но специализирующиеся на «грязном» по индийским понятиям товаре. Т.е. скупающие и перепродающие, но не просто деньги, оружие, алкоголь, проституток, говяжьи мясопродукты или наркотики, а так называемый «живой человеческий товар». А именно - торговцы крадеными детьми, уродцами и инвалидами, ряжеными, бизнес-поборы которых построены на жалости обывателей к сирым и убогим, подаяниях и удовлетворении спец спроса.
Ну, обычная торговля рабами и телами определенной кондиции, были бы покруче орг-классом и оборотами – обеспечивали бы региональную торговлю и человеческими органами на заказ с международным трафиком комплектующих в т.ч. в страны всеобщего благоденствия, ведь такое аморальное «делопроизводство» есть и пользуется активным спросом и в наше «цивильное» время не только в Индии, просто должно быть организовано более чисто-плотно, не на видном месте или под полой в катакомбах с «крышеванием» коррумпированной полицейской конторы.
Бала, по обыкновению своему, обыграл с беспощадным феерическим символизмом своим все драчки до многозначной простоты: тело заезжего толстобрюхого предпринимателя с инновационной бизнес-моделью и выгодными предложениями в сфере хьюман-фрико-трафика так и не нашли – Арья его аки крест распятый на своем горбу с холма стащил, и потом, наверное, спалил где-то в кустах у реки, как обычно разведя ритуальное пепелище. Ну и потом окончательно накостылял пришедшему его убивать лысому гаду (искалечившему невинную слепую девушку, дочь бродяги и торговца девками в Дубаи), аккуратно обагрив камень его кровью (лысый - тоже шиваит, судя по дресс-коду, кстати).
В общем, сбылась на киноэкране мечта всех местных фриков и бедных и слепых идиотов и концептуальная модель торжествующей на деревне «справедливости прям в этой жизни, а не в следующих»: хороший изгой и не-человек, стоящий выше обыденной жести и по ту сторону добра и зла, ака Бог смерти поубивал всех плохих, но на пустое бизнес-место ихнее не сел, а ушел в пески, в Варанаси и восвояси. Тряпки, кости и траву жечь, но не смеяться притом, а без лишнего словоблудия держать определенную позу сверх-усилием воли. Типа, «революционное» кино Бала снимает, со «звучными пощечинами, пинками и подзатыльниками традиционному индийскому обществу», ага и ну-ну.
Ну и можно заметить, что не смотря на массу ряженых шутов, юродивых и юродствующих, в т.ч в подземельях, на кладбищах, в судах и участках, картина пронизана атмосферой милосердия и сострадания, прописанного, главным образом, в женских образах. Это и жена брамина в Варанаси, дважды парой фраз надоумившая вспылившего мужа не прогонять, а помочь папаше найти брошенного на произвол судьбы сына, и бедная мать и сестра Рудрана, проливающие слезы от разлуки, и напарница Муруги с прочими, помогающие товаркам наперекор хозяину, и слепая певунья.
Короче, этот кинофильм - классика жанра в полном угаре (и на экспорт, на запад, в мир, базирующийся на авраамических религиях). Совсем слабонервным и страдающим умственной недостаточностью к просмотру не рекомендуется (вдруг что-то не то почуют или неправильно истолкуют), а остальным - вполне.
Актер под сценическим псевдонимом "Арья", конечно, смотрится весьма впечатляюще в роли «супер-героя» и продвинутого йогина- агхори. Однако, особо впечатлительным и проникнувшимся его таким крутым образом иностранным подросткам не стоит забывать о том, что предупреждения в начале и в конце индийских фильмов, по типу «Это всего лишь кино-иллюзион, не пытайтесь повторить это дома» публикуют не случайно.
Не достаточно, чтобы выступать в роли «подкинутого сына Бога», просто крышесносительно курить чилум, есть мясное, делать асаны, носить тигровую шкуру на бедрах и дреды, и навешивать всем окружающим звездюлей по праву более сильного. Бала показывает, что сначала ваш папенька должен принести вас в жертву ради процветания семейного или торгового бизнеса, а вы должны, забыв кто вы, откуда и почему, лет дцать учиться в одной тряпке убирать и обихаживать трупы, обильно закуривая все это дело чарасом и утратив всякую связь с окружающей реальностью.
И только после этого, став воистину лишенным всякой брезгливости и страхов, если вас найдут и позовут, вы сможете вернуться в свои родные пенаты, также отречься от своих родственников и ритуально замочить несколько живых уродов и мерзавцев в своей деревне. И все это не ваш личный выбор, а ваша карма. Такой путь – явно не для всех. Именно поэтому в Индии неприкасаемых чернушников-агхори никто не трогает, не приглашает на трапезу и в гости, всячески обходят стороной, ну и статус у них особый, только для особо избранных и из особых сословий.
Бала – действительно гениальный мастер не только драмы, но и своеобразных художественных интерпретаций особенностей индийской кастовой системы и культуры, до боли знакомых любому индусу. Все эти темы у него из фильма в фильм плавно или бурно перетекают, обеспечивая ему бешеную популярность в качестве кино-реалиста, начиная с Sethu, и Avan-Ivan, Nandha, Сын Бога, ну и само-собой, «Я-Бог».
Что имеется в анамнезе этой истории: папаша главного героя, будучи сам урожденным торгашом, после предсказаний астрологов о потенциальном вреде для семейного бизнеса от экстраординарных и разрушительных кармических наклонностей своего отпрыска, увозит несчастного ребенка от греха подальше и на учебу в священный город Варанаси – культовое место паломничества и последнего прибежища (т.е. в смерти) и издревле центр учености, вечной мудрости и просвященья, в т.ч. для традиционных академических ученых и всевозможных школ магов. Там предок прям аки ирод какой-то дикой и восточный горло своему чаду из "боголюбия" резать не стал, а просто кинул малютку на ступенях гхата (там, где происходят обряды кремации), и сам избежал в свои южные палестины, как бы спасая тем самым свою лавку, семью и дом от разорения. Однако, по прошествии многих лет, мучимый совестью и скорбными причитаньями своей супруги, папаша предпринимает покаянную поездку в Варанаси в поисках своего единственного сына. Выясняется, что бедного малютку в каменных джунглях священного и древнейшего города подобрали и выкормили не волки, а маги-волхвы.
По аналогии с тем же диким и обсыпанным пеплом героем Викрама ("Pithamagan", Бала), также подкидышем, нашедшим приют на кладбище у крематора, невинная детина выросла, превратилась в йогина Рудрана, и под руководством Учителя (ну, главный мастер агхори выглядел же шикарно в своем головном уборе, прям иконически волхв, и почти такой же умопомрачительно проникновенный взгляд, как у многих обкуренных садху с дредами и чилумом на фоточках у офигевающих от экзотической духовности туристов...), стала настоящим аскетом, служителем соответствующего погребального культа. По некоторым локальным понятиям, довольно головокружительная для сына торговца образовательная карьера (ведь только брамины имеют прирожденное право профессионально изучать Веды и прочие священные тесты), сродни апостольской, только прямиком до самоидентификации с Богом–Шивой.
Агхори, "сыны Бога" (как и "сыны полка") в индийском обществе стоят вместе с неприкасаемыми вне традиционной кастовой системы ввиду своей особой исключительности. Обыватели и даже полицейские с ними стараются не связываться, в т.ч. в связи с их особым социальным и божественным\магическим функционалом (это кстати, демонстрируется в фильме, равно как и асоциальность Рудрана, также не ищущего так наз «простого человеческого общения» в мирской среде). Про них много ужасных мифов сложено со слов колониальной офицерни, штабных купцов и обученных языкам и грамоте переводчиков-писак (в т.ч., что они носят ожерелья и чаши из покойницких черепов, едят человечину у погребальных костров, и может даже пьют кровь младенцев.
Однако факт, что в много-конфессиональной и разноцветной Индии чуть ли не только агхори (и мусульмане) выделяются своими традиционными одеждами черного цвета (и этот дресс-код также может несколько намекнуть некоторым о типичных индийских статусных раскладах).
Ну и далее Рудран-Арья с верной дубиной-посохом и вновь обретенным папиком едет в свою деревню на побывку в кровную семью, чтобы проститься с ней навсегда, и наводит по ходу «порядок» в местечковом сообществе фриков и попрошаек, посильно воздав там по справедливости и мольбам. По индийским традициям, вполне ортодоксальный подход для Свами (т.е гуру или учителя), носящего одно из имен Шивы, олицетворяющее ужас и разрушение.
Начитанные и просвещенные хотя бы средним образованием россияне, знакомые по книжкам с отверженными Виктора Гюго (а это уже про банды евро-фриков эпохи Просвещенья, кстати, послеимперская Европа в расцвете и реставрации после буржуазных революций, уже века прошли после Возрождения и короля-Солнце, а также колониальной экспансии, жеманная литература уже появилась, поэзия, мыться хронически потеющие после конных прогулок аристократы начали раз в мес в импортированных элитарных ванночках итп прогресс), а также Гуинпленами, Квазимодами и прочими персонажами различных европейских «дворов чудес», никаких ужасных реалий мрачного средневековья, по идее, на экране не должны обнаруживать.
Впрочем, кто бывал в Варанаси или просто во время индуистского обряда кремации, знает, что запах паленого человеческого мяса практически никак не отличается от шмона, идущего от шашлычницы или из всех невегетарианских кухонь. Поэтому выдающуюся кастовую брезгливость индийцев, особенно потомственных вегетарианцев, тыщи лет как приученных 2 раза в день принимать полное омовение в купальнях при храмах перед ритуалами, в принципе можно эффективно пропонимать - особенно при желании развития толерантности как во всех приличных домах терпимости фешенебельного ЛондОна и прочих «очагов» цивилизации.
Но если Рудран – просто аскет-агхори, исполняющий по просьбам паломников спец ритуалы над трупами, живущий в крематории в Варанаси, в т.ч. способный ритуально даровать уходящей душе освобождение от цикла перерождений и кармы, для мировоззрения которого смерть является благом, и его социальные функции с нею тесно связаны, то кто же тогда махровые злодеи в этой кинокартине?
Обе злодейские «жертвы» своего бизнеса от рук и палки полностью идентифицирующего себя с Шивой аскета Рудрана – также торговцы, преуспевающие и респектабельные с точки зрения барышей (возможно, имеющие семьи с детьми и упакованным домиком с садом, и рассекающие на престижных авто по своим пенатам), но специализирующиеся на «грязном» по индийским понятиям товаре. Т.е. скупающие и перепродающие, но не просто деньги, оружие, алкоголь, проституток, говяжьи мясопродукты или наркотики, а так называемый «живой человеческий товар». А именно - торговцы крадеными детьми, уродцами и инвалидами, ряжеными, бизнес-поборы которых построены на жалости обывателей к сирым и убогим, подаяниях и удовлетворении спец спроса.
Ну, обычная торговля рабами и телами определенной кондиции, были бы покруче орг-классом и оборотами – обеспечивали бы региональную торговлю и человеческими органами на заказ с международным трафиком комплектующих в т.ч. в страны всеобщего благоденствия, ведь такое аморальное «делопроизводство» есть и пользуется активным спросом и в наше «цивильное» время не только в Индии, просто должно быть организовано более чисто-плотно, не на видном месте или под полой в катакомбах с «крышеванием» коррумпированной полицейской конторы.
Бала, по обыкновению своему, обыграл с беспощадным феерическим символизмом своим все драчки до многозначной простоты: тело заезжего толстобрюхого предпринимателя с инновационной бизнес-моделью и выгодными предложениями в сфере хьюман-фрико-трафика так и не нашли – Арья его аки крест распятый на своем горбу с холма стащил, и потом, наверное, спалил где-то в кустах у реки, как обычно разведя ритуальное пепелище. Ну и потом окончательно накостылял пришедшему его убивать лысому гаду (искалечившему невинную слепую девушку, дочь бродяги и торговца девками в Дубаи), аккуратно обагрив камень его кровью (лысый - тоже шиваит, судя по дресс-коду, кстати).
В общем, сбылась на киноэкране мечта всех местных фриков и бедных и слепых идиотов и концептуальная модель торжествующей на деревне «справедливости прям в этой жизни, а не в следующих»: хороший изгой и не-человек, стоящий выше обыденной жести и по ту сторону добра и зла, ака Бог смерти поубивал всех плохих, но на пустое бизнес-место ихнее не сел, а ушел в пески, в Варанаси и восвояси. Тряпки, кости и траву жечь, но не смеяться притом, а без лишнего словоблудия держать определенную позу сверх-усилием воли. Типа, «революционное» кино Бала снимает, со «звучными пощечинами, пинками и подзатыльниками традиционному индийскому обществу», ага и ну-ну.
Ну и можно заметить, что не смотря на массу ряженых шутов, юродивых и юродствующих, в т.ч в подземельях, на кладбищах, в судах и участках, картина пронизана атмосферой милосердия и сострадания, прописанного, главным образом, в женских образах. Это и жена брамина в Варанаси, дважды парой фраз надоумившая вспылившего мужа не прогонять, а помочь папаше найти брошенного на произвол судьбы сына, и бедная мать и сестра Рудрана, проливающие слезы от разлуки, и напарница Муруги с прочими, помогающие товаркам наперекор хозяину, и слепая певунья.
Короче, этот кинофильм - классика жанра в полном угаре (и на экспорт, на запад, в мир, базирующийся на авраамических религиях). Совсем слабонервным и страдающим умственной недостаточностью к просмотру не рекомендуется (вдруг что-то не то почуют или неправильно истолкуют), а остальным - вполне.
Актер под сценическим псевдонимом "Арья", конечно, смотрится весьма впечатляюще в роли «супер-героя» и продвинутого йогина- агхори. Однако, особо впечатлительным и проникнувшимся его таким крутым образом иностранным подросткам не стоит забывать о том, что предупреждения в начале и в конце индийских фильмов, по типу «Это всего лишь кино-иллюзион, не пытайтесь повторить это дома» публикуют не случайно.
Не достаточно, чтобы выступать в роли «подкинутого сына Бога», просто крышесносительно курить чилум, есть мясное, делать асаны, носить тигровую шкуру на бедрах и дреды, и навешивать всем окружающим звездюлей по праву более сильного. Бала показывает, что сначала ваш папенька должен принести вас в жертву ради процветания семейного или торгового бизнеса, а вы должны, забыв кто вы, откуда и почему, лет дцать учиться в одной тряпке убирать и обихаживать трупы, обильно закуривая все это дело чарасом и утратив всякую связь с окружающей реальностью.
И только после этого, став воистину лишенным всякой брезгливости и страхов, если вас найдут и позовут, вы сможете вернуться в свои родные пенаты, также отречься от своих родственников и ритуально замочить несколько живых уродов и мерзавцев в своей деревне. И все это не ваш личный выбор, а ваша карма. Такой путь – явно не для всех. Именно поэтому в Индии неприкасаемых чернушников-агхори никто не трогает, не приглашает на трапезу и в гости, всячески обходят стороной, ну и статус у них особый, только для особо избранных и из особых сословий.
Комментариев нет:
Отправить комментарий